3.
|
МЕЧ И ПЕРО
|
...Ильяс и Фахреддин вышли из дома и направились к улице Пир-Османа. Дойдя до квартала Харабат, они увидели, что он окружён аскерами эмира. Квартал разрушали, дома его жителей сравнивали с землёй. Слышны были плач, крики и щёлканье плетей. Все почитатели поэзии и музыки хотели увидеть Мехсети-ханым и проститься с нею.
Спустя несколько часов показалась группа мюридов, которые вели женщину с распущенными волосами.
Это была Мехсети-ханым. Поэтесса шла гордо, с высоко поднятой головой. Она не обращала внимания на побои, которыми её осыпали мюриды.
Проходя сквозь толпу гянджинцев, Мехсети-ханым глазами искала друзей. А здесь почти все были её друзьями. Стоило поэтессе обратиться к народу со словами: «Бейте мракобесов!», - и в Гяндже начался бы бунт. Но Мехсети-ханым не хотела кровопролития.
Эмир Инанч, верхом на жеребце, наблюдал, как
разрушают квартал Харабат. Поравнявшись с правителем города, Мехсети-ханым остановилась и прочла:Мир - золотой кувшин, хорош на вид,
Но не всегда хорошим нас поит,
А жизнь подобна краткому привалу:
Конь смерти ждёт, осёдланный стоит.
Эмир Инанч ничего не ответил. Он боялся гнева гянджинцев. Аскеры выдворили из города Мехсети-ханым. С поэтессой был её верный слуга Ягуб.
Вечерело. Мехсети-ханым увидела силуэты людей. Это были Ильяс и Фахреддин. Старая поэтесса с жаром пожала их руки.
- Что поделаешь, разве я виновата?! Наш самый страшный враг - фанатизм горожан, которые оценивают искусство и музыку меркой хатибов. Нас губит темнота, невежество людей. Мюриды разрушили мой дом, сожгли мои стихи, но они не могут рассечь сердце народа и вырвать из него мои рубаи. Они изгнали из города старую женщину, но им не изгнать из Азербайджана мой голос, родиной которого стал слух народа.
Фахреддин и Ильяс, передав Ягубу одежду для Мехсети-ханым и еду, начали прощаться.